Тьма больше не стала ждать. Рванула вперед к берегу, чтобы заполучить свою жертву. И в этот же миг вверх взметнулся Великий дракон…

Как же это было красиво… Огромный, величественный… Каждая чешуйка так и сияла серебром в свете сияющих осколков жемчужины…

Один миг, и мир замер. Один миг, и атакующая тьма ударила аккурат по дракону. Один миг, в этот последний миг свой жизни, Великий дракон все же успел сделать еще кое-что… Мощным ударом хвоста смести с обрыва положенную жертву….

Воцарилась ужасающая тишина. Я словно бы вообще перестала воспринимать звуки. Как в замедленной съемке Великий дракон падал вниз, и на его фоне человеческий силуэт казался совсем ничтожным. Свет жемчужины хлынул во все стороны, превращая падшего дракона в серебристые искры, а принца - в угольно-черные. Перемешиваясь, они в неспешно танце опускались на идеально-ровную сейчас гладь моря. И от каждой, как круги по воде, расходились потоки сияния.

А я… Я пропускала этот свет через себя… Словно бы преобразовывала в истинную суть моря, в его умиротворенное созидание. Пусть не превосходящее, но все же снова равное разрушению. Потоки тьмы рассасывались кляксами, больше не держали меня, я погружалась все глубже, но не задыхалась. Не ощущая себя физически как человека, я словно бы и вправду стала лишь частью моря.

И его восприятием я видела, как разлетелось ожерелье. Как осколки жемчужины с тихим звоном упали в воду. Они опускались на мои протянутые ладони, становились мягкими как воск, едва не просачивались сквозь пальцы. Очень бережно я создавала новую Великую жемчужину. С примесью серебристых искр жизни дракона, дарящих ей внутренний свет. С примесью черных искр жизни человека, искупившего зло своих предков. Она не могла уже стать прежней. Мир изменился со времен ее появления, море изменилось. И сейчас ему нужна была именно новая жемчужина…

Здесь, в толще воды, она воспарила над моей ладонью. Умиротворенно мерцающая, идеально гладкая – воплощение самой совершенной гармонии. Море исцелялось, и вместе с ним исцелялась и я. Как в невесомости, раскинув руки и закрыв глаза, я просто растворялась в этой силе.

И лишь крохи человеческого сознания пробивались сквозь эту негу, переплетались с сознанием моря и всезнанием жемчужины. Я даже не слышала, а, скорее, чувствовала истину, звучащую моих мыслях голосом Великого дракона:

- Все так, как должно быть… Так, как и гласило пророчество, милостиво подаренное людям как единственная надежда на спасение… Море отыскало ту единственную, что могла стать истинной избранницей, и даровало ей свою силу… Великий дракон принес избранницу в дар проклятому принцу, бесценнейший дар… Пять испытаний предстояло пройти… Но не ей одной, а им вдвоем… Только вместе… Испытание чужой злобой…

Сразу перед внутренним взором пронеслось, как спасались мы в тот магический ураган.

- Испытание прошлым…

Та жуткая пещера и безумный старик, царапающий каменную стену…

- Испытание смертью…

Кружащийся водоворот в каюте, когда я силой моря пыталась исцелить Дейвена после того, как он добыл последний осколок…

- Испытание верой…

Словно эхом звучали слова Дейвена: «Я просто тебе верю», столь долгожданные после всех подозрений и обид…

- И самое главное… Испытание временем…

Как ждала Дейвена я, всеми силами не веря в его смерть. Как пытался выжить он, чтобы вернуться ко мне…

Голос затихал.

- Вы можете уничтожить проклятье, истинная… Вы обязательно уничтожите его…

Очень бережно море поднимало меня, так плавно, словно баюкая. Сознание в полной мере возвращалось ко мне, а вместе с ним и все физические ощущения. Но я не чувствовала холода или нехватки воздуха, наполняло блаженное ощущение свободы от непомерно давящего гнета. Я знаю, что проклятье исчезнет… Это непременно произойдет и совсем скоро…

Зажатая в моей ладони жемчужина по-прежнему умиротворенно мерцала. И пусть я очень сожалела о гибели Великого дракона, но теперь понимала, что иначе было нельзя. Он знал, что его раса должна заплатить эту цену, и предпочел пожертвовать ни кем-то, а именно собой. Что же до человеческой жертвы… Я не сожалела о Натане. Я так боялась, что погибнет Дейвен, и совершенно не подумала о том, что оба принца по сути носители проклятой крови. Ведь случись что с Дейвеном, то проклятье хоть как унаследовали бы потомки Натана. И именно он стал искуплением вины людей, которое требовала разрушительная тьма…

Драконы заплатили за то, что не уберегли саму душу моря – Великую жемчужину, тем самым нарушив равновесие сил и обрекая себя на вымирание. Люди заплатили за злодеяния своей расы. Но я сейчас совсем не хотела думать о плохом. Море все так же бережно несло меня вперед, растворяя остатки одежды, оставляя совершенно обнаженной. Все, как тогда, в тот первый миг, как я оказалась в этом мире.

И, как и тогда, оно словно бы даровало меня. Потоки воды опустили прямо на руки Дейвену. Вот он… Бледный, раненый, но такой родной… Пусть для меня время было растянутым, но для него ведь прошли считанные мгновения. В его крепких обжигающих объятиях я не могла понять, чего мне больше хочется: смеяться или плакать. Или все одновременно. Как и при первой нашей встрече Дейвен отдал мне свою рубашку, и даже такая мелочь казалась сейчас прямо символичной. Я тихо засмеялась сквозь слезы:

- Вот видишь, теперь все, как положено. Море принесло истинную избранницу к проклятому принцу. Правда, берег уже не тот, и время не то, но ведь это все уже не так важно, правда? Главное, чтобы этот шанс не упустить.

- Не упущу, не сомневайся, - он порывисто, но очень ласково касался губами моего лица, - ни за что и никогда не упущу…

Пошел снег, но я по-прежнему не чувствовала холода. Дейвен понес меня прочь, даже не слушая мои протесты, что он ранен. Позади оставалось умиротворенное море, в моих руках ровно мерцала жемчужина. Ну а проклятье… Я точно знала, мы справимся и с ним…

Эпилог

Сегодняшний день можно было по праву назвать историческим. Мы хоть и хотели, чтобы все прошло без лишней суеты и помпезности, даже отказали совету архимагов, но все равно без первосвященника не обошлось. Правда, на его отчаянный вопль, что отправится вплавь, если не возьмем с собой, Дейвен ответил весьма невозмутимо:

- Пусть поплавает, весьма полезно.

Но я все же уговорила мужа смилостивиться. Ведь, в конце концов, господин Дарифф не виноват в кознях Натана, да и теоретически преследовал только благие цели. Как и госпожа Амельда. Конечно, и ее пришлось взять с собой. Ну а без Садрига вообще никуда. И хотя Плеск проворчал:

- Вы бы еще весь Вертим с собой прихватили. Только Садриг один и достоин присутствовать, - но больше возражать не стал.

Даже удивительно, ведь в последнее время только и делал, что важничал. Его же назначили, так сказать, официальным послом между людьми и драконами, и теперь дракончик стал еще самодовольнее и хвастливее. Но я его уже другим и не представляла.

Нам пришлось плыть почти две недели. Погода стояла чудесная, море радовало умиротворенным спокойствием. Я знала, оно чувствовало, что остался последний штрих и воцарится окончательная гармония. Больше ничего его не терзало, не мучило, никакая тьма не нарушала равновесие созидания и разрушения. Да, проклятья больше не существовало…

Хотя, если честно, я сама еще не до конца это осознала. Проклятье сопровождало меня чуть ли не с первого дня в этом мире. А потом и страх за жизнь Дейвена. Словно бы тяжелым камнем на душе лежал груз, и я так к этому привыкла, что теперь, когда он исчез, боялась даже в это поверить.

Но ладно я, Дейвену пришлось тяжелее. Проклятье с рождения было частью его сущности, пусть истязающей, но все равно частью.

- Знаешь, Арина, так странно… Я только сейчас понял, что никогда не чувствовал себя живым человеком. Я словно и не жил вовсе, а будто бы медленно и неотвратимо умирал. Но теперь… Я свободен от этого… Наконец-то я живу…